княжичевых меченош. Воеслав. Тоже закинув щит за спину, вжав голову в плечи, в три прыжка подскочил к котлу. Он уже понял, что хочет сделать Первуша и потому сразу ухватился за край котла. Ратьшин меченоша схватил котел с противоположной стороны — благо стенки его немного подостыли, а оба были в толстых овчинных рукавицах. Поднатужившись, они подняли пустой на три четверти котел и потащили его к краю боевой площадки. Несколько стрел, все же, нашли и того и другого, но доспех не пробили. Вот и край. Трое или четверо рязанцев отскочили в стороны, чтобы не мешать. И Первуша с Воеславом перевернули котел, выливая его содержимое вниз на крышу тарана. Полыхнуло так, что все, кто смотрел вниз, отшатнулись от ударившего снизу жара, заставившего затрещать волосы на бородах и усах.

— Теперь камни мечите! — снова рявкнул Ратислав.

На этот раз он показал, что делать, личным примером. Подскочил к куче камней, подхватил, который поменьше, чтобы не ждать помощника, поднатужившись, оторвал его от настила башни, с хрустом в спине разогнулся, засеменил мелкими шажками к краю. В нагрудник брони ударила стрела. Отскочила. Ратислав нагнул голову, пряча лицо от стрел. Вот и край. Где там таран? Внизу полыхало море огня. Часть смолы стекла на землю, образовав вокруг тарана огромную горящую лужу. В середку этой огненной лужи Ратьша и сбросил камень. Показалось, или и в самом деле внизу что-то треснуло? Хорошо, если так! Он посторонился, давая двоим воинам, несущим камень, место у края. Те, пыхтя, качнули свою ношу, ухнув, сбросили вниз. На этот раз хруст раздался вполне отчетливо. Еще двое тащат следующий булыжник. Неодоспешенные. Эти зря полезли… Точно — уже у самого края один словил стрелу в бок, пошатнулся. Ратислав, стоящий в двух шагах, перехватил у раненого ношу. Скинули и этот камень. Громкий треск, сноп искр и крики боли снизу. Неужто пробили? Эх! Сейчас бы еще смолки добавить в дыру на крыше! Но, чего нет, того нет. Тогда камни!

Очень быстро перекидали на крышу тарана всю кучу камней, имеющихся на боевой площадке башни. Потеряли при этом убитыми или ранеными всех неодоспешенных горожан и двоих воинов в бронях. Последние словили стрелы в незащищенные части тела. Один был убит стрелой, угодившей в глаз, второй ранен в голень — ноговиц он не имел. Понесенные потери оказались не напрасными — удалось проломить в нескольких местах полупрогоревшую крышу тарана, покалечить кого-то из раскачивающих его людей (Ратьша подозревал, что ими были русские невольники). Пока метали камни, кто-то снизу подсуетился — приволок на толстой жерди наверх новый котел со смолой. Очень кстати!

— Лей смолу! — указал на котел Ратислав.

Снова черпаком завладел Первуша, начал лить один за другим, целя в дыру в крыше тарана. Стрелы, или миновали его, или бессильно отскакивали от брони, хотя сыпались теперь на боевую площадку буквально дождем. Стрелы торчали из настила сплошным частоколом, и Первуше приходилось, двигаясь от котла к краю башни, ломать их десятками. Смертельно опасный труд его увенчался успехом — несколько черпаков угодили внутрь сруба, который прикрывал таран. Внутри полыхнуло. Послышались крики боли и ужаса. Из-под сруба полезли черные фигурки — татары. Было их немного, не больше десятка. Невольники, раскачивающие бревно, не бежали. До Ратьши дошло, что те, скорее всего, к нему прикованы и сейчас сгорают там заживо. Волосы под шлемом зашевелились. И, тем не менее, дело надо было доводить до конца.

— Лей! Лей! — чувствуя, как по хребту скользит холодная волна, хрипло проорал он.

Запыхавшегося Первушу сменил Воеслав, и новые потоки горячей, вспыхивавшей при соприкосновении с пламенем смолы, хлынули внутрь сруба тарана. Ратислав с трудом удерживался от того, чтобы не заткнуть уши от страшных криков, раздававшихся оттуда…

Внезапно поток стрел, секущих воздух над башней и со стуком втыкающихся в дерево, прекратился. Затихли и крики сгорающих заживо людей. Что еще? Ратислав глянул в сторону татарской городни, которая стало довольно хорошо видна. Что, неужто уже светает? Так и есть — чернота ночи сменилась нарождающимися утренними сумерками. Небо на юго-востоке посветлело, обещая скорое появление дневного светила. Но стрелы в защитников Ряжских ворот перестали лететь, конечно, не поэтому. За городней грозно шевелилась непроницаемо черная толпа татар, готовящихся к новому приступу.

Глава 26

Татары медлили, не торопились с новым приступом. С чего бы? Ратислав высунулся из-за пехотного щита, приколоченного к краю боевой площадки, за которым он укрывался, осмотрелся встревоженно. Еще чего-то придумали проклятые степняки?

Было видно, что приступ прекратился по всей длине напольной части крепостной стены. Но что это? Заскрипели натягиваемые канаты татарских пороков? Так и есть! Опять камни? Коли так, надо людей с боевой площадки башни убрать, и самому со своими людьми убираться. Тем паче, таран сожгли, и делать тут теперь особо нечего. С вала начальные люди тоже должны сообразить воинов убрать, укрыть на крышах осадных клетей за остатками стены.

— Все вниз! — приказал он не слишком громко. Но в наступившей тишине его услышали все и, прикрывая, на всякий случай, спины щитами, потянулись к прорубу, ведущему на нижние ярусы башни.

Они успели спуститься вниз и выйти под открытое небо, когда из-за стены раздался грохот сработавших татарских пороков и почти сразу предрассветные сумерки окрасились багровым пламенем. Это еще что за… Ратьша задрал голову вверх — отсветы пламени исходили оттуда. Потом с неба раздался гул. Так, но, все же, не совсем, гудели приближающиеся к городу камни, летящие из пороков. А затем раздались гулкие хлопки и пламя озарило уже стены и башню. Сверху с боевой площадки башни Ряжских ворот вниз полетели крупные огненные брызги. Толпящиеся у ворот люди шарахнулись в стороны.

Пару мгновений спустя, через разрушенную стену перелетело несколько огненных шаров, оставляющих после себя черный дымный след, проблескивающий багровым огнем. Ударившись в городские строения, они полыхнули ослепительным пламенем и еще через миг дома, в которые они попали, объял жаркий, всепожирающий огонь.

— Горшки с огненной смесью мечут! — выкрикнул Гунчак. — Надо уйти от стены и башни! И людей отвести!

— Первуша, беги одесно! — приказал Ратислав. — Воеслав — ошуйю! Предупредите людей, пусть уходят с вала!

Меченоши метнулись, один направо от башни, другой налево. Ратьша с остальными быстрым шагом отошли от стены и глянули на проломы. Там царила тревожная суета. Начальным людям хватило ума убрать воинов из пролома и укрыть их за остатками стены на крышах осадных клетей. Ни один горшок с адским пламенем, слава богам, туда пока